Вопросы к Василию Рогатину

[Рогатин Василий]

Продолжение.... ЗАПИСКИ ДОМОВОГО


Утром хозяева выпустили Луи на участок погулять. Он не торопясь вышел на порог, уселся и с урчанием стал умываться, смешно закидывая лапу за ухо. Галина Васильевна, посмотрев на Луи, с удовлетворением отметила, что Дом ему понравился. Значит, решение было принято правильно.

Днем приехал Матфей. Он привез эскизы интерьеров. Расположившись за столом, Галина Васильевна принялась их рассматривать. Рисунки были от руки, очень красивые, в них было все понятно - мебель, шторы, светильники. Домовой с интересом слушал пояснения архитектора. Ему важно было определить, где будет его место. Печки не было, только большой камин. Домовой чесал за ухом, размышляя, где бы ему обосноваться - в кухне, баре, столовой, на лестнице, секретной лестнице, в библиотеке, столовой, гостиной?
- Просторно, а вот укрыться негде…,- думал он.

Изучив рисунки, Галина Васильевна произнесла:
- В целом меня все устраивает. Не пойму только что это за стиль, уж, больно все необычно.
- Это псевдорусский стиль, он действительно сейчас встречается крайне редко,- ответил ей архитектор.
- Это почему?
- Потому что его мало знают.
- В России его не знают?
- Увы, в России русский стиль не в почете, с ним знакомы только узкие специалисты. Это сложный, рукотворный стиль с ярко выраженной связью между вещью и человеком, которая не формальная, а информационно–духовная. Этот стиль характеризует сказочность, причудливость. Чтобы сделать в этом стиле проект, архитектору нужно не только много знать, но и важно уметь рисовать. Этот стиль не приемлет обычные компьютерные картинки. На этапе же реализации требуются специалисты, способные этот проект воплотить в жизнь. И это тоже большая проблема.

- Значит, мой дом, если удастся реализовать задуманное, будет уникальным?
- Несомненно.
- Тогда меня все устраивает. А компьютерную визуализацию в цвете Вы будете делать?
- Визуализацию, как правило, делают для простых объектов, для гладких однотонных стен, когда используются типовые материалы, типовая мебель. Другими словами, когда создается стандартный дизайнерский проект для среднего потребителя. Для Вас мы будем делать информативный, шедевральный дом. Это будет оригинальный, авторский, неповторимый проект с персонализированной мебелью, гербами дома и оригинальными предметами интерьера. Для этого потребуется время. Можно начать с эскизов помещений, после Вашего утверждения на их основании сделаем чертежи с планами полов, потолков, инженерии, чтобы рабочие могли приступать к работе. Одновременно с этим я буду разрабатывать мебель, элементы декора, выкраски стен и оригинальные предметы интерьера. Уверен, что лучше потратить время и творческую энергию на реальную материализацию задуманного, чем на виртуальный проект.
- Более того, я сам регулярно буду приезжать на объект, чтобы лучше слышать пульс создаваемого творения. В случае необходимости смогу помочь, поправить, добавить нюансы, необходимые для создания задуманного образа.
- Обязательная программа - это рабочие чертежи: планы помещений с расстановкой мебели, планы полов, потолков, развертки стен, колеровочные карты помещений, планы расстановки сантехнических приборов и электро фурнитуры. Произвольная же программа будет мной исполняться непосредственно на объекте.
- Образно говоря, я предлагаю сначала загрунтовать холст, а потом на нем нарисовать картину до последнего мазка, штриха. Уверяю Вас, эта картина будет отличаться в лучшую сторону от той, которую я бы заранее прорисовал в контурах, а кто-то другой, не имеющий представления о задуманном автором образе, ее раскрасил. Красивые картинки визуализации проекта, которые заказчики отдают строителям, чтобы те построили согласно своему видению и пониманию, так и остаются красивыми картинками.
- Это вопрос доверия заказчика архитектору. Если будем работать по моей схеме, то проектные работы и работы по отделке дома будут вестись параллельно. Этот вариант немного дороже, но только в этом случае результат будет оптимальный,- подвел итог Матфей.

Домовой, внимательно слушавший все это, воскликнул:
- Окстись, Аспид! Совесть не зазрит? Вот еще деньги тратить на это. Дом справный, стены побелить, пол настелить, да мебель расставить – делов-то.

Матфей оглянулся по сторонам, словно ища кого-то, но, никого не увидев, закончил:
- Решать Вам.

Галина Васильевна выразительно посмотрела на Алексея Васильевича, и тот, поняв намек, вынес решение:
- Быстрее начнем - быстрее закончим.
Галина Васильевна тут же перехватила инициативу:
- Вот и чудненько. Матфей, приступайте к работе.

Следующие несколько дней Домовой был занят только тем, что следил за Матфеем, который приезжал в разное время, утром, днем, вечером. Архитектор изучал, как дневной свет освещал помещения, прикладывал к стенам разноцветные бумажки, что-то записывал в толстую тетрадь. Домовой следовал за ним по пятам, пытаясь понять, что так мучает Матфея в простых вопросах обустройства жилища. Часто архитектор присаживался на стульчик у входа в какое-нибудь помещение и внимательно осматривал пустую комнату, погруженный в свои мысли. Домовой садился на подоконник или на пол рядом с ним и заводил с ним разговор.
Вот и сегодня. Устроившись в просторном зале первого этажа, Домовой с участием обратился к Матфею:
- Матфеюшка, батюшка, полно тебе так убиваться, ты сделай ремонт побыстрее, а я тут присмотрю за Домом. Как говорится – была бы мука да кадушка, а по воду я и сам схожу…

Матфей отвечал на заданные вопросы. Со стороны казалось, что это были беседы с самим собой. Матфею же думалось, что он говорил с невидимым собеседником, которого он называл барабашкой Филя или просто Филей.
Матфей был уверен, что у домов имелась душа, и относился к этому спокойно, как и к тому, что часть его творческой энергии продолжала жить в построенных им домах. Он также знал, что все природные материалы, из которых были построены дома, излучали свои энергии, которые взаимодействовали с энергиями живущих в этих домах людей. Люди же эти энергии называли чувствами, эмоциями. Совокупная энергетика всех этих энергий играла большую роль как в судьбе дома, так и в судьбе живущих в нем людей. Назначение Домового было защищать дома людей как формы их микромира, в которой человек являлся содержанием.
- Эх, Филя, поспешать нужно с умом. Тут же целый Дом. Да, и дом дому рознь,- слова Матфея отозвались эхом в просторном пустом зале:
- …Дом –дому рознь...
Эхо покатилось наверх по лестнице и затихло на верхних этажах.

Матфей встал, подошел к окну. Метрах в ста находился соседний дом, построенный в стиле минимализм. Матфей продолжил:
- Вот ты, Филя, почему-то выбрал этот Дом, а не тот. А каждый дом - это мировоззрение, одетое в форму. Архитектурная форма дома – это художественная презентация сущности его владельца, реконструкция его индивидуальной модели понимания окружающего мира. Форма, как оболочка для внутренней сути, говорит о многом, о философии, культуре, нравственном и социальном статусе хозяина, его возможностях и амбициях или об отсутствии таковых. Архитектоническая форма дома – это менталитет творца, его знания и понимание мира. В том доме, что видишь из окна, архитектура баухауза, еще ее называют бумажной архитектурой, понятной для глаза и мозга. Одинаковые прямоугольные кубики что внутри, что снаружи, светлые стены, такая же мебель. Дизайнер как будто всячески препятствовал тому, чтобы хозяева украсили свой дом, чтоб, не дай бог, у них не возникла мысль, что мир многообразен и многоцветен. Как говорится - была у двора масленица, да в избу не зашла… Потерпи, Филя. Ведь, где жить, тем богам и молиться.

Продолжение....

[Владимир Андрианов]

А каждый дом - это мировоззрение, одетое в форму

Часто говорят, что хотят "сделать под себя".
И что тогда дизайнеру делать?

[Рогатин Василий]

Продолжение.........
Записки Домового


Домовой с интересом слушал архитектора. Все сооружения, созданные человеком для человека, имели четкую энергетическую иерархию. Она не зависела от размера дома или от количества денег, что были потрачены на его строительство. Главным была духовность самого человека, которая и материализовалась в его Доме. Филя знал, что появление каждого Домового предопределялось самим домом. Тем не менее он спросил:
- А что, тот дом хуже?

Архитектор, продолжая смотреть на соседний дом, на эту бетонную коробку с аскетичными окнами-глазницами без век и ресниц, ответил:
- Лучше – хуже. Не это главное. Дома создаются в различных условиях, при разных возможностях, с разными назначениями и целями. Дома, подобно людям, у которых есть руки, ноги, глаза, уши, имеют фундамент, стены, лестницы, крышу. Их, как и людей, разнят воспитание, образование, умения, знания, принципы, стилевое и ментальное содержание и форма. Другими словами, по Сеньке и шапка…

- А почему этот стиль называется минимализм, там всего мало? – не унимался Филя.

Архитектор задумался. Через какое-то время он ответил:
- Действительно, там мало что напоминает о человеке, его интересах и вещах, которые сопровождают его по жизни. Думаю, человечество периодически очищается от сложных стилей и декорирования, расчищает место для нового. Наступают времена, когда архитектура и декорирование становятся простыми, даже примитивными. Так было после падения Римской империи, так было в период с 60-х годов 20 века, который можно назвать апогеем простоты архитектурной и декоративной мысли. В такие времена наступает пресыщенность, теряется истинная ценность вещей. Человек, чтобы обрести себя, освобождается от лишних для него вещей, главным цветом становится белый либо другой монотонный цвет в зависимости от уровня депрессии и разочарованности. Человек сознательно ставит вокруг себя ограду из белых стен, перекрывает доступ к себе лишней информации и вновь становится заложником, но уже новой установки. Освободившись от лишних форм и цветов, ему кажется, что стало легче дышать. Но вместе с формой уходит в небытие и содержание. Проходит время, иногда даже века, как это было после падения Римской империи, и человек вновь открывает для себя давно забытые вещи и понятия, начинает обрастать вещами, усложняя стиль и декор.

Матфей замолчал. Постоял еще немного, потом направился к выходу.

Филя поднялся на самый верхний этаж в квадратную комнату с множеством небольших окон по периметру, откуда открывалась панорама на 360 градусов. Он принялся рассматривать близлежащие дома, пытаясь представить их хозяев.
На второй день наблюдений он отметил некую закономерность - поведение, манера разговаривать и одеваться тех людей, которые жили в доме-минимализма, отличались от поведенческих характеристик людей, живших в домах другой стилистики и формы. Было непонятно, что влияло на разную манеру отношения людей к внешнему миру, внешняя архитектура дома и дизайн интерьера или наоборот.

Через неделю завезли материал. Приехали строители. Начались отделочные работы. Матфей приезжал почти каждый день.
Хлопот у Домового прибавилось. Он сновал по помещениям Дома и вокруг него, следил за тем, кто что делает и как.
Архитектура дома изначально предполагала определенную планировку, поэтому нужны были в основном отделочные работы. Электрики кое-где добавляли розетки, монтировали переключатели. Сантехники делали свою работу, плиточники свою – все были при деле.

В один из дней Галина Васильевна, хозяйка Дома, приехала с невысокой, худощавой женщиной, с которой многие, работавшие на доме, были знакомы. Это была специалист по Фенг–Шуй. Галина Васильевна верила в разные приметы, поэтому хотела услышать мнение о доме фенгшуиста еще до окончания ремонта.
Женщины пошли осматривать дом. Шум стройки им не мешал. В это утро Домовой узнал о древнем искусстве окружать себя правильной средой, от которой во многом зависели здоровье, судьба живущих в нем людей, и что в этом искусстве удачно переплелись мистика, здравый смысл и хороший вкус.
Но когда он услышал, что фенгшуистка займется поиском в Доме энергии Ци, которая связывает человека с окружающим миром, Домовой занервничал. Ведь он уже исследовал Дом на предмет всякой нечисти. Дом был чист. Крупную соль, которую разложила по углам помещений Юлия, он аккуратно выдул за порог вместе с «чернью» разных дум и потом прикопал в углу участка. На наличниках окон нарисовал маленький глаз и воткнул иголки острием наружу, дабы сглаз дурной, завистливый, не проник внутрь Дома. Он все сделал, чтобы защитить свои владения. А тут на тебе – Ци!?

Тем не менее рассказ специалиста вызвал в нем неподдельный интерес. Она рассказывала про видимые и невидимые аспекты. Что форма дома и помещений, цвет, свет, текстура и фактура поверхностей, все имело значение, что предметы интерьера и декоративная отделка – это некие символы, которые влияют на человека и на его судьбу.
В какой то момент Домовой подумал, что Ци - это его имя Филя, но на китайский манер. Он придавал огромное значение правильности подбора материалов, предметов. Он даже следил за тем, чтобы отделочные работы велись правильно. Если он считал, что что-то делается неправильно, он заставлял исправить ошибку. Как-то на другом доме он заметил, что напольную доску стелят поперек направлению к входу в помещение, что перекрывало доступ энергии. Он спрятал чертеж и нашептал мастеру настелить доску вдоль, лицом к порогу. Архитектор, работавший на том доме, был рассержен, даже велел перестелить пол, но вступились хозяева, и все оставили.

Из того, что говорила специалист по фенг-шуй, Домовой понял, что раньше, до человека, в мире был баланс, но появился человек и появилась проблема. Скорее всего именно так и было. Из своего многовекового опыта Филя знал, что человек не то что наступает повторно на грабли, он на них прыгает со всего маха и делает это от всей души раз за разом, как только появляется возможность получить шишку на лбу, и никакой фенг-шуй не помогал.

День подходил к концу. Рабочие, закончив работу, покидали дом. Галина Васильевна со специалистом по фенг-шую что-то обсуждали в кабинете на четвертом этаже. Тем временем приехала бригада по нанесению жидких обоев. Это название пошло от технологии нанесения обоев, в основе которых были текстильные и хлопковые волокна с клеевым натуральным связующим. Их сначала замачивали в воде, оставляли часа на два и потом наносили прямоугольным мастерком вязкую, похожую на мокрую вату смесь, на стену или потолок. В бригаде были трое, Николай, высокий смуглый парень, флегматичный Олег и Виктор, невысокий худощавый мужчина лет пятидесяти с торчащими усиками. Они приехали под вечер, так как днем работали на другом объекте. Их услуги были очень востребованы, всем хотелось иметь не обычные обои, а жидкие.

Николай взял большую коробку с обоями и пошел первым на самый верхний этаж. За ним с краской и валиками последовали Олег и Витя с детской ванночкой в руках, наполненной банками с краской и инструментом. Тяжело дыша отдышкой заядлого курильщика, Виктор поднялся на верхнюю площадку лестницы и положил свою ношу на пол. Не спеша вытер кепкой лоб и нахлобучил ее на темечко, расстегнул рубашку на несколько пуговиц, явив миру наколку на груди, память бурной молодости.
На лестничной площадке, где он остановился, было два дверных проема без дверей. Он не знал, с какого помещения начинать. Поднял выпавшую из ванночки киянку, молоток с черным набалдашником и наугад зашел в правый от него проем. Прошел по коридору и оказался в комнате, где мирно беседовали Галина Васильевна и фенг-шуистка. Виктор, увидев незнакомых людей, в растерянности громко изрек:
- Где мочить будем?- имея в виду, где он может размочить обои для нанесения.

Дамы, наслаждавшиеся закатом из окна кабинета и беседой о красотах мира, напряглись от неожиданного вторжения невысокого мужчины в мятой кепке на затылке с наколками на груди и большим молотком в руке. Его странный вопрос прозвучал как приговор, а громкое и частое дыхание говорило о том, что он торопился его исполнить.

Галина Васильевна замерла, глаза ее округлились от ужаса, слова застряли в горле. Фенг-шуистка, напротив, обмякла. Казалось, энергия Ци, совсем недавно прочно связывавшая ее с окружающим миром, куда-то испарилась.

Им повезло, в этот момент вошел Николай.
- Здрасьте, извините за опоздание, завтра мы приступаем к работе…,- сказал он, потянув Виктора за рукав к выходу.
Дамы после всего этого вскоре покинули дом.

Тем временем Филя наблюдал за Николаем, который буквально валялся от смеха на лестничной площадке. Его плечи вздрагивали, он издавал звуки, напоминавшие что-то среднее между плачем и смехом. Виктор и Олег, сидевшие рядом, тоже хохотали.
Филя улыбнулся. Ему нравился здоровый чистый смех. Но ему не было известно, что это был скорее нервный смех.
За час до этого события ребята попали в другую не менее смешную историю. Их старенькую четвертку остановили для проверки полицейские, когда до объекта оставалось несколько километров. Это был очередной контртеррористический рейд. После проверки документов здоровый рыжий полицейский с хмурым взглядом ходячего рентгена попросил открыть для досмотра багажник. Олег молча выполнил указание и начал закуривать сигарету, прикрывая ее рукой от накрапывающего дождика.
Полицейский со знанием дела запустил обе руки в целлофановый мешок с белым клеевым порошком, который добавлялся в жидкие обои для лучшей адгезии, приподнял его на вытянутых руках, но не удержал. Мешок упал, выпустив белое облако летучего клейкого порошка, которое облепило полицейского равномерным слоем. Он в ярости повернулся к Олегу. На Олега смотрели два темных глаза, моргавшие белоснежными ресницами. Чуть ниже появилось темное отверстие с зубами, откуда понеслись звуки, больше похожие на рычание:
- Строители, мля…, как вы достали...

Стоявший рядом напарник полицейского махнул рукой ребятам, чтобы те побыстрее уезжали. Обычно неторопливый Олег с непривычной для него быстротой очутился на водительском сидении, и старенькие жигули, оставляя несгоревший бензин на асфальте, рванули на пределе возможностей своих металлических мышц, преследуемые облаками дыма из выхлопной трубы.

[Владимир Андрианов]

Стиль становится лудше.

[Рогатин Василий]

Стиль становится лудше.

Да нет, просто тема попроще....

[Рогатин Василий]

Продолжение ......

ЗАПИСКИ ДОМОВОГО

Утром следующего дня бригада приступила к работе. Домовой, которого интересовало абсолютно все, что делалось в Доме, был тут как тут. Он внимательно следил за всем происходящим.

Николай осмотрел поверхности стен комнаты, где им предстояло работать. Они были ровные, качественно оштукатуренные. Оставалось только загрунтовать белой краской поверхности, после чего можно было наносить хлопковое покрытие. Николай задумался. Он решал, какой краской ему красить, импортной или отечественной. Посоветовавшись с напарниками, решил сэкономить и красить краской ПФ-1217, ведь это были пока нежилые помещения. Качество этой краски было нормальное, единственным ее недостатком являлся резкий запах, который пропадал через сутки.

Некоторое время спустя после начала покраски Филя переместился на улицу и улегся в тени парадной лестницы. Он лежал и смотрел на проплывавшие по небу облака, за которыми ему мерещились три или четыре солнца. Сантехники и электрики, трудившиеся на втором этаже, прекратили работу. Запах от краски был настолько резкий, что слезились глаза. Они вызвали прораба. Он поднялся наверх, где работала бригада Анатолия, но минут через двадцать, пошатываясь, спустился. Ему удалось только с третьего раза попасть в проем парадной двери, чтобы выйти на улицу и отдышаться. Стоя на крыльце, он с жадностью глотал воздуха, игнорируя косые взгляды рабочих.

Отдышавшись выдохнул последний глоток воздуха со словами:
- Нарки, язви их. Хохочут. Им никакого ЛСД не надо с такой краской. Слава богу, они делают только одну комнату.
Прораб удалился со словами:
- Если через час они не выйдут, сходите проведайте их.

К следующему утру краска высохла, запах выветрился. Архитектор, который принесся с утра пораньше, чтобы проверить, что происходит, ограничился простым выговором по поводу выбора краски. Он обошел Дом, заглянул во все комнаты. Работа кипела. Потом прошел в просторный зал на первом этаже и занялся просмотром графиков производимых отделочных и монтажных работ.

Воспользовавшись уединением Матфея, Филя не удержался, чтобы не задать вопрос:
- Что, Матфеюшка, разве без тебя красоту такую не создадут?

Архитектор отложил бумаги и, откинувшись на спинку стула, стал размышлять:
- Почему не создадут, создадут, но другое, со-о-всем другое. Понимаешь, существует разная архитектура, Дизайнерская либо Народная. Дизайнерская создается в результате организующей, творящей деятельности дизайнера/архитектора как отражение клиента на базе искусства, истории или его каприза. В любом случае дизайнерская архитектура – это всегда результат работы профессионального архитектора и изготовителей штучных, не серийных, элементов строительства и обустройства дома, созданных для конкретного проекта и заказчика. Хотя в последнее время дизайнер чаще занимается подбором готовых предметов и их красивой компоновкой, делает некий эрзац дизайна, созданного другими.

- Это как? - оживился Филя, услышав чудное слово.
- Это когда дизайнер или архитектор говорит заказчику об авторском проекте, а сам использует готовые, поточные элементы строительства, декорирования и меблировки. Получается интерьер из серийных изделий промышленности, которому я придумал название фабричный, - ответил Матфей и продолжил:
- Что же касается народной архитектуры, то здесь заказчик сам себе режиссер. Результат может быть очень даже красивым, но с точки зрения искусства всегда будет иметь место некоторый китч. Красота объекта оцененивается либо с субъективной точки зрения, нравится-не нравится, либо объективной, насколько соблюдены архитектурные правила, эргономика, психология, гигиена жилья.

- А красота зависит от размера дома? – не унимался Филя.
- В народной архитектуре размер дома, как правило, прямо пропорционален размеру кошелька хозяина, а в профессиональной обычно подчинен требованию необходимой целесообразности. Если для статуса требуется большой дом, то будет большой. Если дом строится только для нужд семьи, то соответственно и размер дома будет им соответствовать.

Филя задал новый вопрос:
- Почему ты так много общаешься с хозяйкой и хозяином Дома, если ты и сам все знаешь, как делать?
- Понимаешь, интерьер и экстерьер Дома обязательно должны создаваться при участии заказчика, хозяина. Более того, он должен понимать, что делается в его доме и зачем. При создании исторического стиля хозяину Дома вообще следует изучить историю того периода, к которому относится стилистика дома, искусство. Не только для того, чтобы поразить гостей эрудицией, хотя в этом нет никакого греха, а чтобы комфортно себя чувствовать в созданном новом мире. Я, как архитектор, могу создать любой архитектурный образ, от иглу эскимосов до дворца фараона. Главное, чтобы созданное творение соответствовало уровню развития и полета заказчика. От этого соответствия зависит его комфортность проживания, здоровье и, в конечном счете, судьба.

Домовой, внимательно слушавший архитектора, подвел итог:
- Как говорится, в каждой избушке – свои погремушки.

Матфей поднялся со стула, убрал бумаги в сумку и со словами:
- Ну что, Филюшка-батюшка, пойдем поглядим на твои владения, - направился к лестнице.
Домовой с удовольствием последовал за архитектором.

Матфей ходил по дому, переходя из комнаты в комнату, внимательно смотрел, что делали рабочие, иногда останавливался и поглаживал поверхность стены, как будто прислушиваясь к своим тактильным ощущениям.

Филя, тонко чувствовавший свои владения, пытался понять, как Архитектор воспринимал его Дом. Многовековой опыт говорил ему, что Матфей обладал тайным знанием. Он не просто создавал Дом, он создавал атмосферу. Это были силы эфира, невидимой субстанции, с которой и начался этот мир. Архитектор даже обладал способностью видеть его, Домового, конечно же, только тогда, когда Домовой этого желал.

У материалов в этом подлунном мире, камне, дереве, предметов и вещей, сделанных человеком, была духовная сущность. Духовной сущностью обладали и отдельные местности, горы, озера, реки, равнины. С этими сущностями через сложную систему коммуникаций, специальные ритуалы, можно было входить в контакт, защищаться от них или подчинять их при помощи талисманов, оберегов и амулетов. Они не были ни плохими, ни хорошими, они просто были и воздействовали на природу и на человека. Зло в мире сущностей понималось как болезнь мира или человека. Сам же мир изначально был задуман как борьба противоположностей, отсюда в нем не только хорошее, но и обязательно плохое. Зло всегда было от слабостей, пороков человека, его мыслей и поступков. Да и понятия абсолютные зло и добро придумал человек.

Все духовные сущности подчинялись иерархии, в которой Домовые занимали высокое место, поскольку отвечали за жилье человека. Дом был очень важен, он не только отражал мир человека, но и защищал его.

Сейчас, следуя за Матфеем, Домовой знакомился с Домом, с отделочными и строительными материалами, с их сущностями. В каждом помещении он познавал его совокупную информативную энергетику. Он хорошо чувствовал Матфея, понимал также его поглаживание стен. В более солнечных, южных, помещениях, штукатурка была более гладкой, а в северных более шершавой. Архитектор всегда учитывал фактор влияния естественной освещенности на освещаемую поверхность. Это нужно было для правильного нанесения росписи и покраски. Для Домового такой подход был неожиданностью. В его понимании стена прежде всего служила ограждающей конструкцией, значит, в первую очередь она должна была быть прочной и здоровой. Другими словами, кирпичи, из которых была сделана стена, должны быть сделаны из качественной глины из здоровой местности, на правильном оборудовании, энергетически светлым каменщиком, который делает свою работу будучи в хорошем настроении. Это относилось к любому строительному и отделочному материалу или предмету в доме.

В мире вещей материального мира господствовали четыре генеральные энергии.
Одж - энергия вещи, предмета, материала, которая всегда стремится подчинить себе человека, поглотить его.
Уом - энергия человека, которая стремится доминировать над вещью.
Дист - энергия разрушения, назначение которой разрушать вещь, обрывать связь между человеком и вещью.
Креа - энергия созидания и сохранения созданного.

Филя подчинялся Креа, энергии СОЗИДАНИЯ, и дружил с Уомом.
Среди энергий шла постоянная ожесточенная борьба за свои владения и за Домовых.

Следуя за Матфеем, Домовой видел, как его созидательная энергия охватывает Дом, что неминуемо вело к победе Креа, который день за днем все больше вытеснял Оджа, из комнат, лестниц, коридоров. Это была настоящяя война за Дом.

Когда Дом строился для продажи, с целью получения денег, то тогда властвовал Одж. На самом деле так происходило и с серийными изделиями, мебелью, машинами, приборами, которые создавались механизмами на потоке. Они всегда подчинены энергии Оджа. Многие предметы, созданные подобным образом, впоследствии могут подчинить себе человека, если становятся незаменимыми в его повседневной жизни. Так произошло с компьютерами, телефонами и машинами.

Получается странная метаморфоза. Сначала человек создает вещь, чтобы облегчить себе повседневную жизнь. Благодаря этому человеческому желанию вещь и рождается. Человек заряжает ее идеей, знанием и умением, все это происходит благодаря Энергии Уом, энергии человеческого Желания, Способности и Возможности. Человек создает Вещь, а потом они друг на друга воздействуют, вплоть до того, что Вещь может стимулировать Желание ею владеть. Но когда Вещь в силу разных причин перестает быть желанной, ее духовная сущность меняется, и, оставаясь той же по форме, она переходит под власть другой Энергии.

Крайняя степень желания создать Вещь называется у людей Вдохновением. Эта человеческая энергия была Филе понятна.

Домовой обошел за Матфеем весь дом и, видя, что архитектор доволен ходом отделочных работ, тоже пришел в хорошее расположение духа. Ну, а раз так, то можно было сходить в гости к соседу из дома в стиле минимализм.

Там его встретил Домовой из команды Энергии Дист. Астеничный, флегматичный, с длинной седой бородой и седыми волосами до пояса, он встретил его на пороге своего кубика из бетона. Порогом это можно было назвать с большой натяжкой. Большой дверной проем без наличников со стеклянной дверью был настолько прост и безлик, что совсем не выглядел вратами в частный мир. Никаких оберегов, знаков защиты дома видно не было. Седой, заметив этот интерес гостя, махнул рукой и произнес:
- Да, что тут защищать… Это не жилье, а геометрия, абстракция.

Продолжение....

[Владимир Андрианов]

Матфей был уверен, что у домов имелась душа, и относился к этому спокойно, как и к тому, что часть его творческой энергии продолжала жить в построенных им домах. Он также знал, что все природные материалы, из которых были построены дома, излучали свои энергии, которые взаимодействовали с энергиями живущих в этих домах людей. Люди же эти энергии называли чувствами, эмоциями. Совокупная энергетика всех этих энергий играла большую роль как в судьбе дома, так и в судьбе живущих в нем людей.

Мой домовёнок, живущий в библиотеке, как бы случайно, подсунул мне книгу ( и открыл на нужной странице) про дом, душа которого помнила многих интересных людей. Эти люди были связаны и с эпохой Ренессанса и с историей России 20-го века.
Только не знаю где про этот дом рассказать. Вроде бы и с этой темой история связана, но не на пару слов.

[Рогатин Василий]

Продолжение.....

ЗАПИСКИ ДОМОВОГО

Они прошли внутрь. Там тоже все было супер аскетично. Белые гладкие стены, потолок, несколько прямоугольных предметов мебели, все было белого цвета. Нарушало это снежное царство окно-витрина во всю правую стену комнаты, через которое был виден коротко постриженный газон, упиравшийся в кусты боярышника. Белые стены и потолок вбирали в себя зелень за окном и от этого казались зеленоватыми как в реанимационном отделении.

Седой присел на краю дивана и спросил:
- С чем пожаловал, брат, помощь нужна, али как?

- Любопытство овладело мною, уж, больно чудно хозяйство твое, лабаз того краше будет, - но, спохватившись, поправился:
- Зодчий Матфей, анадысь назвал Дом оный минимализмом. Вот и интерес имею узнать, как тебе здесь живется, хозяева кто и вообще…

Седой на это ответил, ничего не скрывая:
- Живется просторно. А что Дом чудной, так и времена нынче чудные! Ноне человечек ужо не тот, не тот… Устал он от своего величия и духа. Перестал цепляться за вещи мирские и окружать себя ими. Творения разных людей рукастых ныне не в почете, потому как перестал он чувствовать и разуметь смысл их и душевное значение. Хозяин про Дом свой так и сказал:
- Это машина для жилья!

- А ведь он прав, потому как сам стал уже машиной или роботом по-ихнему. Дичает человек безмерно, обложился всякими хитростями, телефонами, компьютерами, освободил он свою голову от мыслей разных, памяти не напрягает. А зачем, если приборчики есть? Вот и хиреет человек темечком.

- А что, домовладельцы твои, справные? – задал еще вопрос Филя, ища место, где бы присесть.

- Тихие они, можно сказать, даже покладистые. Но вот меняются часто. Первые, что построили этот дом, прожили в нем только три зимы, да съехали. Дист людей ведь не жалует, вот я и выгнал их, проказы чинил им, шутейно, конечно, но регулярно. Следующие хозяева покупали дом быстро, приезжали, смотрели, говорили:
- Ах, как просторно, свежо, ничего лишнего…
- А затем, через какое-то время, продавали. Я сюда всех пускаю, потому как скучно, даже пошалить не над кем.

- Не боишься, что хозяйство в упадок придет? Пригляд да уход нужны, без владельцев разруха начнется, - сказал Филя.

- Дык тут нечему ломаться, стены да пол, скарб простецкий. Бывает, муха залетит, да и та от скуки сдохнет. А у тебя, видать, по-другому все? – поинтересовался в свою очередь Седой.

Филя, зная о коварстве Диста, ответил уклончиво:
- Пока справляюсь. Дом мудреный. Но и мы не лыком шиты. Как говорится, дом домом, а Домовой даром.

Филя давно знал, что аскетичное жилье могло очистить человека нравственно и физически, даже развить в нем силу духа, вплоть до озарения, что приближало его к бессмертному Духу. Человек становился ближе к тайнам Вселенной и пониманию существования бессмертной души. Но в доме Седого аскетизм был другого рода. В этом доме правил Материализм, который был глух и слеп по отношению к духовным истинам.

Поболтав еще немного, Домовой поспешил обратно, к себе. Выйдя на улицу, он вдруг ощутил тяжелое присутствие Диста. На границе между участками оболочка Чура сделалась более упругой, что придало Филе силы. Проходя границу, он отчетливо почувствовал, как две мощные Энергии, Диста и Креа, столкнулись между собой. От напряжения у Фили начала потрескивать его каштановая борода, и он забормотал охранную песню для своих владений:
- Моя семья - моя обитель. Мой дом - мой замок, мой покой. Убереги, Господь Спаситель, ее от нечисти лихой.

Достаточно быстро все успокоилось. Энергия соседского дома растворилась. Об энергетическом столкновении говорили только несколько серых пятен на оболочке Чура.

Филя присел на крыльце и, поглаживая растрепанную бороду, смотрел на снующих мимо него рабочих. Он никак не мог взять в толк, как так случилось, что Дист, о котором пару веков прежде почти не было слышно, теперь набрал такую силу.
Может быть, это произошло из-за того, что человек перестал размышлять о смысле и значении эволюции своего рода, и телефон ему заменил все?

В программе Жизни, заложенной Высшем знанием, цикл человеческой цивилизации был заложен равным трем с половиной тысячам годам, после чего человечество уничтожалось либо огнем, либо водою. Последний глобальный катаклизм был вызван Ноевым потопом. Какие-то виды сохранились, но информация о предыдущей цивилизации была полностью стерта. Теперь, когда наступил век интернета и зависимость от него стала абсолютной, стало не нужно никаких потопов, достаточно стало просто выключить интернет, чтобы цивилизация рухнула. До очередного катаклизма оставалось каких-то лет двести.

В Доме тем временем отделочные работы шли своим чередом. Домовой обошел все помещения. Его все радовало. Особенно после похода в гости к соседу. Ему очень понравилась покраска стен в главном зале первого этажа. Стены сначала загрунтовали специальной водорастворимой эмульсией, затем нанесли первый слой краски цвета жженого кирпича. Такая подготовка стен была сделана во всех комнатах вне зависимости от финишного цвета. Далее был нанесен базовый цвет. В зале бордово красный. По этому слою фигурным валиком из мятой замши нанесли темное золото. Получился мраморный рисунок с золотой прожилкой на бордовом цвете. Когда краска высохла, стены прошорошили мелкой шкуркой. Это придало покраске легкую седину. Последний слой из прозрачной матовой эмульсии для скрепления поверхности придал стенам влажный свежий вид. Казалось, что на стенах античный красно бордовый мрамор с золотой прожилкой. Эти стены хотелось рассматривать. Необычная покраска увлекала и поглощала зрителя.

Домовому вспомнился ответ Матфея на вопрос, зачем нужна такая сложная покраска:
- Я не люблю белый цвет, он не только мертвый, но и поглощает, умертвляя, другие цвета. Посмотри на красный цвет, а потом переведи взгляд на белый лист бумаги, увидишь, как белый цвет съест красный, который сначала превратится в красное пятно, а потом исчезнет. Белый цвет не должен быть основным, он может быть дополнением, нюансом, но никак не основным. Я предпочитаю сложные цвета, в которых присутствуют основной и его дополняющие или оттеняющие. К тому же цвет – это энергия, психологическая, эмоциональная, символическая, динамическая. Цвет в интерьере, как своеобразный участник спектакля, проявляет себя и свое воздействие в зависимости от других участников, стиля, размера сцены, декораций, которыми являются архитектоника, освещение, композиция. Задача дизайнера так поставить спектакль, чтобы все персонажи от начала действия, прихожей, до финала, спальни, говорили со зрителем.

Тогда Домовой был крайне удивлен затейливому подходу Матфея к покраске стен и цвету вообще. Хотя ему было интересно узнать, что же подвигло архитектора на это. Матфей ему поведал, что его отношение к цвету изменилось после прочтения Трактата о живописи Леонардо Да Винчи, в котором было даже описано, как рисовать воздух в разное время суток при разной погоде. В итоге Матфей сказал, что цвет – это всегда интрига в руках мастера.

Домовому запомнился этот разговор. Теперь же, после посещения Белого царства соседа, он осознал весь смысл сказанного.

День подходил к концу. Домовой отправился на верхние этажи, где отделка помещений близилась к завершению. В одной из комнат бригада Николая утром закончила наносить жидкие обои. Теперь, когда покрытие высохло, казалось, что стены были украшены серо белым мрамором с серебряной прожилкой фактуры набивной ткани. Домовой любовался результатом. Потолок был из того же покрытия, только мелко фактурным, зернистым, антрацитового цвета с перламутровыми вкраплениями, которые мерцали в лучах строительных ламп.

Виктор собирал инструменты и не использованный материал. Олег расстелил на полу когда-то белую простыню, обычно ей укрывали мебель, когда приходилось работать в живом интерьере, и раскладывал на ней нехитрое приготовление к отходной.
Он выставил три большие кружки, две баночки шпрот, соленые сушки, чипсы и несколько пакетиков с ломтиками чищеной воблы. Все сели в ожидании бригадира. Своей работой они были довольны. Все стыки, уголки были выведены идеально.

Николай прибыл с пятнадцатилитровым кегом пива, который им подарил предыдущий заказчик в знак признательности за качественную работу. Поставив пивную емкость на середину импровизированного стола, он похлопал себя по карманам и, не найдя в них специального краника, который выдается вместе с кегом, произнес:
- Черт, забыл в машине, сейчас вернусь…

Виктор, глядя на бочонок с пивом, предложил:
- Давайте сами откроем, это же как консервная банка. Нужно выбить пробку и все.
Олег, которому тоже не терпелось попробовать золотистый напиток, осторожничал:
- Может, подождем? Он переводил взгляд с двери на кег с пивом. Бригадир почему-то задерживался.

Виктор порылся в сумке, нашел в ней тонкую стамеску и киянку. Придвинув к себе кег, он вглянул на Олега, после чего стал примеряться к удару. Удар, хлопок и мощная струя белой пены ударила в антрацитовый потолок. Виктор не замешкал и закрыл амбразуру своим ртом. Пиво мощной струей за считанные секунды наполнило его до отказа. Виктор попытался закрыть отверстие ладонью. Но струя была настолько мощная, что брызги из-под ладони полетели во все стороны, попадая на стены, потолок, на Олега, оцепеневшего от ужаса при виде этой картины.
Виктор заорал, чтоб Олег его заменил. Олег припал к дырке и стал глотать золотистый напиток, а Виктор побежал за подмогой. Помощь пришла довольно быстро в виде двух электриков, сантехника и художников, что работали этажом ниже. Олег, заправленный пивом по самое не могу, с обреченным видом сидел на мокрой от пива простыне, пытаясь унять фонтан. Помощники по очереди припадали к источнику, который наполнял их практически мгновенно от горла до кишечника. Как только происходило насыщение, Олег закрывал дырку ладонями, чтобы убрать для очередного рта. Cтруя не всегда попадала сразу в рот. Сантехнику снесла очки, художник, не попав ртом, получил дозу пива через большой курносый нос. Ситуация была аврально провальная. Наконец, давление в бочонке ослабло, и пивной гейзер утих. Экспресс-праздник закончился.

Бригадир появился минут через двадцать. Он все это время беседовал с прорабом, который хотел закрыть какие-то вопросы.
Войдя в комнату, он замер от изумления. Посреди мокрой комнаты на простыне в обнимку с бочонком пива сидел икающий Олег, вокруг него полулежали, как будто после сражения, рабочие и Виктор. Потолочное антрацитовое покрытие в центре потолка было размыто, стены в мокрых желтоватых подтеках.

Бригадир присел на корточки и, оглядывая комнату, запричитал:
- О, ё…, это же…, да мы же…, о, ё…

Домовой сидел на подоконнике. С его кучерявой бороды капало пиво. Он смотрел на эту разруху, не веря своим глазам. Не так давно эта комната была настоящим раем.
- Голова с лукошко, а мозгу не крошки…,- повторял он в полной растерянности:
- Таких молодцов да со свечкой поискать…

Он не предполагал, что его проказа могла обернуться такой бедой. Ведь он всего лишь подтолкнул Виктора за локоть, когда тот стамеской вытаскивал пробку из пивной бочки. Ему так хотелось наказать их за вонючую краску.

К утру сняли покрытие с потолка и двух стен. Отделили чистое, не испачканное пивом покрытие, замочили и теперь наносили его на стены и потолок, стараясь растянуть на всю поверхность.
Вечером приехал Матфей, обошел весь дом, потом зашел к ним. Его удивили свеже вымытые пол и окна. Анатолий заканчивал наносить покрытие на потолке, а Виктор и Олег на стенах.
Архитектор поприветствовал их словами:
- Что-то вы тут долго возитесь.

Ответил Олег, не отрывая красных глаз от стены и продолжая разглаживать пластиковым мастерком покрытие:
- Стараемся, чтобы красиво было. Быстро только кошки родятся.

Матфей обратил внимание, что бригада как-то странно выглядела, но не стал выяснять что к чему, только спросил:
- Старатель, а у тебя стена не светится? И показал на залысины на покрытии.
Анатолий успокаивающе заметил:
- Все будет как всегда, чики-пики.


Продолжение....

[Рогатин Василий]

Продолжение
"Записки Домового"...

Матфей в некотором недоумении ушел. Ему нужно еще было принять работы у сантехников, которые заканчивали обвязывать котлы в котельной под гаражом. Матфей, когда имелась такая возможность, предпочитал устраивать котельные вне дома. Вот и сейчас Дом был связан с котельной тридцатиметровым коллектором, который к тому же связывал Дом и гараж с гостевыми апартаментами над ним. В них временно жили хозяева. Котлы отопления Матфей выбирал попроще, они были надежнее. Котлы со сложной автоматикой чаще ломались, да и их обслуживание стоило дороже. Он неустанно повторял заказчикам, что при выборе материалов, приборов, да и самого дома, нужно учитывать не только стоимость, но и расходы по дальнейшей эксплуатации. Ко всему прочему Матфей обычно дублировал газовые котлы дровяными на случай непредвиденных ситуаций.

В этом Доме он сделал систему отопления без использования циркуляционных насосов, с верхней раздачей, чтобы отопление могло работать и без электричества.
Домовому такой подход был по душе. Он с большой опаской относился к большому количеству труб отопления и водопровода и был рад тому, что гнездо стихий воды, огня и металла было выведено за пределы дома. Электрические провода его тоже беспокоили. Эта шайтан-энергия вносила дисбаланс, создавала помехи для нормального обмена энергий. Да и человеку эта энергия, такая удобная в быту, наносила вред, так как вступала в конфликт с энергетической системой самого человека.

Ближе к вечеру Домовой решил сходить в гости еще к одному соседу, в дом, который находился с тыльной стороны участка.

Это был большой деревянный дом в два этажа с мансардой, которую накрывала ломаная крыша. К дому примыкали разного рода пристройки. Когда ранее Домовой рассматривал этот дом снаружи, его удивлению не было границ. Он недоумевал, как такой благодатный материал как дерево можно было так варварски обработать.

Дом был сложен из оциллиндрованного бревна и издалека выглядел довольно неплохо. Но вблизи бросалось в глаза, что древесина была взлохмачена. Это означало только одно - когда ей придавалась циллиндрическая форма на специальных станках, ее обработывали ножами поперек волокон. Помимо неопрятного вида верхний слой бревна после такой обработки становился восприимчивым к атмосферным явлениям, а сама древесина теряла природные качества теплопроводности и долговечности. Химические средства защиты древесины неспособны были вернуть ей девственную чистоту и прочность. Недаром в бытность древесину обрабатывали топором, ведь при косом срезе лезвие топора зачеканивало волокна, консервируя их, что делало древесину более долговечной.

Об этом и размышлял Домовой по дороге к соседу. Подходя к дому, он отметил, что древесина была летней, живой, к тому же из болотистой местности. Несмотря на то, что дом простоял уже пару зим, древесина все еще отдавала соки, что приводило к появлению все новых трещин на ее теле.

На крыльце его встретил собрат. Он был холен. Окладистая борода была хорошо пострижена, длинные рыжеватые волосы аккуратно уложены на плечах. Это было необычно. Домовые в своем служении дому были всегда в хлопотах и заботах и собственный вид их заботил в последнюю очередь.

- С чем пожаловал, брат-хозяюшко?- спросил он Филю, держа руки за спиной. Во взаимоотношениях между домовыми рукопожатия были неприняты.
- Знакомиться пришел. Себя показать, соседей посмотреть. А, ну как помощь потребуется аль мне, аль тебе – сообча-то сподручнее буде, - миролюбиво ответил Филя и остановился в ожидании приглашения в дом. На пороге не принято было долго стоять. Порог считался рубежом для входящих и выходящих энергий дома, поэтому с порогом было связано много правил и ритуалов.

Рыжий, выждал паузу, как будто не был рад гостю, и приоткрыл входные двери. Филя поклонился дому и переступил порог со словами:
- Мир дому сему, жить да здравствовать!

Пройдя через небольшую прихожую, он вошел в просторный зал. Остановился и огляделся. Убранство было богатым. Но было понятно, что хозяева были бережливыми людьми. Скатерти и салфетки бережно укрывали большую часть горизонтальных поверхностей мебели. Два больших дивана, что стояли посреди комнаты, были забраны в чехлы. Мебели было много, разной по стилю, но сплошь лакированной. Природную мускулатуру дерева в этой скорлупе было не видно. Домовой задумался. Он не понимал, как можно строить дом из дерева и при этом полностью игнорировать его духовную сущность, его энергии. Он провел ладонью по поверхности комода. Дерево было немо.

Филя присел на край кресла, что стояло рядом с диваном, и кивнул на пульт телевизора, обернутый в целлофан:
- Бережливые у тебя хозяева, это хорошо…

- Ясен пень – бережливые. Они через это и не зовут к себе никого, никаких гостей, которые словно чирий – где хотят, там и сядут,- ответил Рыжий, многозначительно поглядывая на Филю, устраивавшегося поудобнее в кресле.

Для Фили было ясно - он попал в царство Оджа. В этом доме властвовал не человек, а вещи. Одж питался энергиями человеческих слабостей и пороков. Он был правой рукой Высшего знания, его задачей было не допустить человека к знанию. С этим он хорошо справлялся.

- Стало быть и живности, через их вредность пакостить повсюду, тут тоже нету,- скорее констатировал Филя.

Он вглядывался в картину, что висела на стене напротив его кресла. После нескольких минут созерцания он обратился к Рыжему с вопросом, указывая на полотно:
- Похоже на то, что кого-то вырвало несвежим винегретом, не так ли.

- Ох, серость ты заскорузлая, картину энту абстракционизмом они зовут. СтОит она огромных денег, чуть не полдома оного, так хозяева говорят.

Филе пришли на память знания об этом виде художественного творчества, где форма существовала без содержания, где цвет и линия имели свой собственный скрытый смысл, а персональные тараканы сотворившего шедевр выливались на полотно в виде персональной фрейдиской импровизации. Истинный смысл такого творения сокрыт от зрителя, тем не менее толпы любителей такого жанра письма по холсту его настойчиво ищут, но находят исключительно своих собственных тараканов.

Вслух Филя сказал так:
- Понятное дело, что стОит изрядно. Когда в дурдоме краски раздают, наступает праздник души. Это дорогого стоит.

Рыжий задумался над фразой гостя, разозлился, но, поостыв, продолжил:
- Я ведь в этом, что полено, не разумею, так ведь и хозяева мои тем же комлем деланные. Несколько раз я эту картину вешал вверх ногами, они же смотрят на нее не нарадуются и все время повторяют:
- Сколько не смотри на нее, а она все по-новому глядится. Вот что значит шедевр!

- Пылинки с нее сдувают. В общем, эта картина представляет для них великую ценность.
- А вообще-то они крохоборы,- неожиданно воскликнул Рыжий и, усевшись на диван, полушепотом, как будто кто-нибудь мог их слышать, продолжил:
- Дом этот, Хонк по-ихнему, без царя в голове срублен. Как будто не для себя строили. Вот ведь убогие, прости мне все мои старания,- причитал он.

Было видно, что накопилось у Рыжего переживаний за дом изрядно, и он торопился высказаться редкому гостю.
– Из бревен спички смастырили, да не мхом или паклей проконопатили, а соплей высохшей пазы заделали, монтажной пеной, говорят, дом теплее будет. Эх, всех умных по умам разослали, а меня сюда вон пылинки сдувать послали, - бурчал он.

Выдав эту тираду, он успокоился и уже миролюбиво спросил:
- Ну как, хоромы-то мои тебе по нраву?

- В дому твоем чаша полная - это да! Но не насытится око зрением, а ум богатством. Ведь не от скудости скупость пошла, а от богатства, – философски изрек Филя.
Но, следуя правилу приличия - в чужом доме не будь приметлив, а будь приветлив, продолжил:
- Вижу, хлопоты твои были изрядны, и достиг ты успехов знатных, любо-дорого зреть сию красоту.

Грубая лесть легла на ухо Рыжему. Лицо его смягчилось, он откинулся на спинку дивана и, поглаживая бороду, принялся откровенничать:
- Я ведь, как ты, служил верой и правдой Уому в те времена, когда на месте этом стояла избенка пятистенка с подклетом, срубленная добротно, в обло. Стояла она долго, аж, три жизни человечьих, жилось в ней ладно всем, и мне, и хозяевам. После того как ушли они во Внешний мир, остались мы с домом сиротами. Началась разруха, не мог я в одиночку противостоять Стихиям. Сердитый Стрибог срывал мал помалу гонт кровельный, отчего шапка дома что решето стала. Вода небесная, матицу подточила, она и рухнула. Как говорят:
- Xороши в батраках огонь и вода, а не дай им Бог своим умом зажить.

- Так и жил я за печкою, покуда не разнесли избушку по бревнышку новые хозяева. К тому времени и жизнь поменялась нешутейно. Шли бесконечные баталии между энергиями, материей, жизнью, духом и сознанием на триедином поле битвы - материи, пространства и времени. Многое менялось.

- Вот однажды вылез я поутру, глянул вокруг, а мир уже другой стал, и, ясен корень, не мир поменялся, а мое видение его, восприятие. Вселился в меня Одж, и стал я смотреть на мир его глазами и судить о нем его суждениями.

- Новые хозяева на месте избушки поставили Хонк этот. Препонов я им не чинил. Ведь для меня главное не человек, а вещь, что окружает человека и командует им. Да и хозяин дома того же мнения. Он сам часто приговаривал:
- Меня мое кресло кормит…

- Стало быть, благодаря вещи блага земные вкушает за обе щеки и мошну набивает. Отстроил дом, наполнил его обстановкой да украшениями разными. Рыжий кивнул на заставленную разной мебелью комнату и продолжил:
- Сути духовной во всем этом по щиколотку. Все машиной делано, через машинку и приобретено. Он имел в виду компьютер, хотя никак не мог в толк взять, как он работает.

Он знал, что компьютеры относились к энергии Космо, но зачем человек отказывался в свой короткий век, равнявшийся одному дню жизни Домового, от общения с себе подобными и использовал компьютер, ему было не понятно. Домовой помнил времена, прежние цивилизации, когда человек был атлантом и имел возможности и способности равные тем, которые были у Духов стихий. Неуемные желания человека привели к тому, что за свое самомнение он был наказан и его связь с Космо была ограничена. Вместо того, чтобы развивать себя и свои способности общаться с Космо и посредством его с другими людьми, человек сознательно поставил себя в полную зависимость от компьютера. Эта искусственная связь с Вселенной приводила к все большему отдалению человека от духовных сущностей природы и от самого себя. Человек терял индивидуальность как совокупность энергетических сил Вселенной в конкретном теле. Индивидуальность, осмысленность сменились коллективным миропониманием. Это уводило человека все дальше от гармонии с природой, которую он заменил иллюзией своего величия и превосходства над ней.

Филя продолжал размышлять, одновременно слушая Рыжего. В какой-то момент ему почудилось, что в доме рядом с ними появилсь человеческая душа. Он перебил рассказчика:
- Что, соседушка, неужели с подселением тут хозяйничаешь?

Рыжий, оборвав свой монолог на полуслове, огляделся, вслушиваясь в тишину. Потом устало ответил:
- Да Аграфена это. Она еще со времен старой избенки осталась тут маяться. Души всех, кто жил в этом доме, ушли давно, кто в Верхний мир, кто в Нижний, а вот душа Аграфены, отяжеленная земными влечениями, так и не смогла отойти, вот и осталась здесь. Она смирная, жильцов не трогает, иногда только столовыми приборами пошумит, мелочь из карманов жильцов по углам раcсыпит и стоит за зеркалом, смотрит. С ней я лажу, как со всеми привидениями. Воюю я только с Анчуткой. Виной тому строители. Когда дом строили, они бревна все комлем вверх ставили, вот и накликали Анчутку. А ведь комель-то не разберешь, когда бревно спичкой сделано. К тому же хозяева после строительства головы всяких животных в доме повесили, трофеи, говорят. Вот чертяга Анчутка и беснуется.

- Когда с умом задумано, да без головы сделано, это всегда накладно,- с умным видом подытожил Филя и стал собираться домой.

Поднявшись с дивана, он еще раз оглядел хоромы соседа и произнес:
- Если Анчутка психовать будет, дай ему просроченный йогурт, пусть психует в другом месте…

Филя попрощался и направился к выходу.
Рыжий, как положено, проводил гостя до крыльца и, чтобы за хозяином осталось последнее слово, сказал напоследок:
- Выдюжим, не молодостью ведь живем, да и не старостью умираем.

Продолжение...

[Рогатин Василий]

Продолжение "Записки Домового"...


Вернувшись Домой, Филя с удовольствием смотрел на мебель и другие деревянные детали интерьера. Никакого лака. Только воск, от которого исходил тонкий аромат. Дерево было живым. Он вдруг вспомнил слова Матфея о том, что натуральные материалы удорожают строительство дома, но в результате дом живет дольше, здоровее, да и выглядит богаче.
Опытный архитектор к тому же знает, как минимизировать материалоемкость строительства и отделки. В этом случае вложения при строительстве не будут намного превышать расходы в домах, в которых используются дешевые ненатуральные материалы.
Эти новые знания Филя впитывал лучше сухой губки.

Теперь он внимательно наблюдал за архитектором, который вместе с Галиной Васильевной и Алексеем Васильевичем инспектировал выполнение отделочных работ. Начали они свой обход с участка. Ландшафтники, три здоровых мужика в камуфляжной форме, были заняты тем, что обкладывали большими валунами берег декоративного пруда. Галина Васильевна, любившая похохмить, заметила Матфею:
- Вы, уж, скажите им, что и в этой форме мы их все равно видим.
Матфей не был сторонником военизированной формы, но она была самая удобная для этой работы.

Мимо проходил сантехник. Матфей попросил его передать старшему, чтобы тот к ним подошел.
Угрюмый, уже в летах, мастер буркнул:
- Попробую. Они обычно не откликаются.

Он направился в сторону работавших парней, громко окликивая их через каждую пару шагов. Когда он их достиг, самый крупный из них распрямился и, повернувшись к сантехнику, рявкнул:
- Да сколько можно. Пятый раз уже говорю:
- И-иду…, гогочет тут как гусь на проталине.

Сантехник повернулся к Матфею, развел руками и отправился дальше по своим делам.

Домовой, слушая вполуха, о чем говорили Матфей и ландшафтник, рассматривал участок. Он был средних размеров, соток сорок. В центре, на рукотворном возвышении, располагался Дом, скорее каменные палаты. Эту зону участка Матфей называл жилой, а ту, что за Домом, где сейчас велась оживленная беседа, приватной, ту же, что между домом и въездными воротами, парадной.

Участок, изначально ровный, сейчас имел водоотводной рельеф. Дождевая вода стекала к периметру участка, а оттуда по дренажным каналам в большой пруд благодаря обустроенному каскаду. Рабочие заканчивали грот, который предназначался для отдыха рядом с прудом в знойные дни.

Домовому было интересно наблюдать, как люди создавали рукотворную природу. Они делали это ради своей гармонии с ней и называли это раем, а внутреннее состояние, которое они при этом испытывали, счастьем. Человеку эта гармония была жизненно необходима, ведь согласно заложенной в нем программе журчание воды, шелест листвы, пение птиц подзаряжали его энергиями воды, ветра, животного мира, другими энергиями природы.

Домовой видел, как потоки энергий в виде тонких светящихся нитей, струившихся от небесных тел, звезд, планет, природы, питали людей. Каждый энергетический поток снабжал человека определенными свойствами и заряжал его букетом информации Космо.

По мере приближения к человеку энергетические потоки встречались с теми, которые производил сам человек и его материальность, абсолютно необходимая для его земной жизни.

Так, смешиваясь, энергии преобразовывались в персональные информационно-энергетические поля людей и в свою очередь отправлялись в обратный путь к небесным ретрансляторам Космо. Это был непрекращающийся круговорот энергий и информации.

Служба Домового заключалась в служении Дому. Он представлял те энергии, которые господствовали в нем. А так как дома всегда были связаны с человеком, то Домовые наблюдали и за ним, накапливая информацию. Из поколения в поколение человеческая раса, эта, казалось бы, неизменная форма, меняла свое энергетическое состояние в зависимости от преобладания в ней тех или иных энергий, которые, влияя на людей, изменяли материальные и духовные ценности общества в целом. Тем не менее и эти энергии, подобно морским приливам и отливам, зависели от Космо. Как и все в этом подлунном мире.

Человек был создан с единственной целью – материализовать духовные сущности в теле ради своеобразной игры за власть, превосходство, борьбу. Филя знал об этом. Ведь и он был одной из сущностей, которая просто была не до конца материализована с тем, чтобы легче было контролировать человека. И среди Домовых шла борьба за превосходство, такая же борьба шла и среди менее материализованных и более сильных энергий.
Духовная сущность, которая была заключена в теле человека, представляла собой сферу из тончайших эфирных оболочек. Каждая оболочка несла в себе предыдущий опыт и информацию о ее пребывании в материальном мире.

Во время сна человека осуществлялась связь духовной сущности с Космо, которая была необходима ей для подзарядки. В этот момент все оболочки, становясь единым целым, объединялись с Космо. Именно в такие моменты происходили вещие сны. Благодаря этому особому состоянию некоторые люди видели прошлое и будущее.

Матфей с хозяевами зашли в дом и приступили к осмотру готовых помещений, которые Домовой знал досконально. Архитектор хорошо разбирался в жилище для человека и прекрасно понимал, что Дом – это не только материалы и помещения, но, главным образом, это система значений, которую человек постоянно воспринимает и сознательно или подсознательно оценивает. Но это не все. Дом - это симбиоз сложных отношений между земным, прикладным, материальным и сакральным, мифическим, исходящим от Земли и Космоса.

В материальном плане форма дома, организация его пространства, отделка, наполнение предметами мебели и декоративными элементами представляют собой закодированное послание, месседж владельцев, который они направляют во внешний мир, другим людям.

Домовой с удовольствием наблюдал, как Матфей вплетал в ткань Дома все новые и новые элементы для защиты его, хозяев от нежелательных воздействий, одновременно повествуя о их жизни и достижениях.

Декорирование Дома изобиловало солярными символами, оберегами. Зодиакальные знаки созвездий, под властью энергий которых пришли в этот мир Галина Васильевна и Алексей Васильевич, были повсюду. Не всем в этом материальном мире было известно, что власть энергий проявлялась в поощрениях и наказаниях за поступки людей, а также в разных болезнях или здоровье.

Закончив осмотр, хозяева удалились в гостевой домик. Вечерело. Матфей, оставшись один, уселся на стул посреди просторного зала на первом этаже. Дом после отъезда рабочих выглядел опутевшим. Тишину нарушал только шум с улицы отъезжавших машин. Матфей вдруг почувствовал, что очень устал.

Домовой сел на пол посреди залы и обратился к Матфею с вопросом:
- Cкоро ль новоселье, Матфей-батюшка?
Ответ архитектора его озадачил:
- Не торопи умирать, дай состариться…
Помолчав, архитектор продолжил:
- Мудростью дом строится, разумом утверждается. Слышал про такое, Филя?
- Поспешать с умом надо, ведь мелочи они больше всего времени требуют.

- Так я умом не сильно обносился, и темечко мое давненько окрепло, чтобы не понять, как ты прикипел к творению своему, аль не так? – задал очередной вопрос Филя.
- Все так. Через недельку–другую новоселье будет. Все. Сдаю я работу свою,- задумчиво ответил Матфей.

- Ох, не на молодой месяц надобно праздновать, да и шишки нераскрытые от злой энергии под кровлю забыли положить,- забормотал Филя. Нерадостно стало ему от мысли, что архитектор в скором времени оставит на него все хлопоты по Дому.

Филе нравилось наблюдать за Матфеем и за тем, как тот смаковал существующий миг. В отличие от многих архитекторов Матфей жил настоящим, а не прошлым или будущим. Это была редкость - ценить мгновение между прошлым и будущим. Мало кто понимал, что в этом и заключался смысл жизни человека.

Продолжение...