Добавлено: 15 янв 2015, 06:05
Интересное о цвете (Discovery 06|2012 http://discovery-russia.ru/)
Огонь битв и кровь, пролитая в борьбе, неукротимая энергия и решимость — несколько веков европейская цивилизация окрашивала все традиционно мужские качества в красный, цвет Марса и крестных страданий Христа. И противопоставляла ему всевозможные оттенки сине-голубой гаммы, цвета Венеры и Богородицы, «мирного неба над головой» и несбыточных мечтаний поэтов-романтиков, обрекших себя на поиски вымышленного голубого цветка.
В обществе Европы Нового времени, где женщине было уготовано подчиненное положение, у синего не было ни малейшего шанса на победу. Даже французские республиканцы-революционеры, избравшие своим цветом синий, символ свободы, в конце концов утонули в крови якобинского террора, развернувшегося под красными знаменами.
Новое время зорко следило за своими детьми, предписывая им жесткие рамки, не только классовые, но и гендерные — рамки социального пола. И использовало для этого в том числе цвет. Неписаный кодекс общественных условностей, сложившийся к концу XIX — началу XX столетия, завещал матерям окружать своих дочерей голубым, а мальчиков — розовым.
«Причина в том, что розовый считается более отчетливым и сильным цветом, а потому лучше подходит мальчику, в то время как голубой, будучи более нежным и утонченным, милее смотрится на девочке», — поясняет логику эпохи в 1918 году американский «Домашний журнал леди», наиболее авторитетное женское издание той поры.
Для общества сто лет назад розовый являлся младшим братом красного, а потому предназначался мальчикам, голубой же доставался девочкам, становясь знаком нежности и покорности. Однако в какой-то момент эти цвета поменялись местами.
Когда именно и почему это случилось, остается загадкой. Социологам, историкам общества и моды, гендерным исследователям и социальным антропологам пока не удалось разрешить ее. По всей видимости, этот незаметный переворот произошел довольно случайно, когда на фоне расшатывания гендерных моделей «цвета детства» потеряли свое значение. Однако спустя какое-то время сторонники сегрегации полов попытались наверстать упущенное — но, не чувствуя прежней почвы под ногами, перепутали цвета. Сегодня голубой стал принадлежать миру мальчиков, а розовый — миру девочек, и они разделились настолько, что у них, кажется, и вовсе нет ничего общего — это показала на своих снимках, например, китайский фотограф Чжон Ми Юн. А ее соотечественники-антропологи, стремясь найти историческую почву под нынешним положением вещей, объявили женскую привязанность к красному и розовому «генетической памятью» о первобытных временах, когда женщины занимались собирательством ягод, а мужчины были якобы более склонны придавать значение синеве неба, ведь хорошая погода предвещала удачную охоту. Но стоит ли искать в перво¬бытной древности корни того, что появилось лишь несколько десятилетий назад?
На протяжении второй половины XX столетия цивилизация последовательно сбрасывала с себя груз цветовых условностей. Желтый перестал ассоциироваться с изменой, предательствами и душевными болезнями. Белый уже не единственный допустимый на платье европейской невесты, яркие цвета запестрели в деловом обиходе. Похоже, и война красного и синего вскоре будет окончена — и цвет вновь станет самим собой.